Пост письменника і блогера Павла Бондаренка передаємо мовою оригіналу.
Несколько слов о “советском рае”. Моя покойная бабка Паша мантулила в колхозе с 14 лет. Общий колхозный стаж – в районе “тридцатника”. После войны пахать на себе доводилось. И поголодать. И пработать на прополке буряка по 12-14 часов.
Повідомляє prefiksblog.co.ua
Потом случилось так, что мы переехали, и она оказалась на государственном предприятии – в совхозе. Тут она отгорбатила еще 9 лет. Исполнилось ей вожделенные 55 лет. Пенсия.
И оказалось, что “колхозная” пенсия ей вообще “не светит” (до 1965 года колхозники вообше не получали пенсию от государства – только 12-15-20 рублей от колхоза, сообразно его финансовым возможностям и то если продолжали там жить, а если нет – фигушки), а “совхозного”, то бишь государственного стажа у нее практически нет.
И насчитали ей минимальную пенсию по старости в размере 28 рублей. За 40 лет работы в качестве ломовой лошади.
Помню, как каждый вечер она садилась смотреть программу “Время” с одной только целью: не объявят ли что “пенсию добавили”. Помню как копила года три на пальто, которое стоило 90 рублей, какой праздник для нее был, когда она его купила в Горловке – зеленое жуткое советского пошива страшилище с воротником из фальшивой норки. Пенсию свою она держала в платочке, туго завязанном и прятала его под подушку.
Если бы Паша жила не в семье, не с моими родителями – я не могу представить, как она бы выживала. На 90 копеек в день.
Кто-то может начать возмущаться: это же целых 90 копеек! А хлеб – 20 копеек! А молоко 28 копеек! А колбаса по 2-20!
Да, с голоду баба Паша, может быть, и не померла бы. Но не салом же единым жив человек! А обувь? А одежда? А трусы, пардон? А “коммуналка”? Она хоть и относительно невысокая, но из 28 рублишек “троячок” отдай – не греши.
А еще пенсионерам требуется лекарство. А еще вилки-ложки-чашки и масса других мелочей от мыла и стрального порошка до “Дихлофоса” – мух в хате погонять.
Но я меньше всего хочу сейчас считать бюджет 60-летней пенсионерки в 28 рублей. Я хочу лишь сказать, что женщина, проишачившая на коммунистов 40 лет, влачила жалкое полунищенское существование. ОНА ДОЖИВАЛА. Как и миллионы ей подобных. Человек, который больше не может пахать, советской власти был не нужен.
Только не надо мне тут вот этого: “А теперь пенсам еще хуже”. Не надо, потому, что нынешнее наше состояние дел – это оттуда, из “совка”. Нами четверть века керували те же морды лица, что и тогда: секретари ЦК, обкомов, парткомов. И относились к людям так же, как и в “совке”. Все эти кравчуки-кучмы-плющи-симоненки-януковичи-азаровы.
… В 1994 году баба Паша повезла в Никитовку молоко на продажу. Оттуда ее привезли в больницу на “скорой”, с инсультом. До конца жизни она так и не оправилась, повредился мозг. И все бережно прятала куски хлеба под матрац – очевидно “вылезло” воспоминание про Голодомор, когда она, 9-летняя девочка сидела в хате опухшая от голода. Хорошо, старшей сестре Моте уже испольнилося 14 и гуманная советская власть позволила ей работать в колхозе.
И хорошо, что председатель колхоза оказался человеком и делал вид, что не замечает, как женщины сыпали себе горсть зерна в тапочки, чтобы спасти от смерти домашних. Жизнью, между прочим, рисковал.
А еще баба Паша плакала, что у нее совсем нет денег, и тогда мама давала ей вышедшие из оборота купоно-карбованцы, и Паша привычно завязывала их в тугой узелок из платка вместе с советскими монетами…
Так и померла, отдав свою жизнь за то, чтобы коммунисты только после войны могли настроить 100 тысяч танков. Больше, чем все остальные страны мира вместе взятые, произвели за всю историю мирового танкостроения.
А так – да, рай…
Почти…
Несколько слов о “советском рае”. Моя покойная бабка Паша мантулила в колхозе с 14 лет. Общий колхозный стаж – в районе “тридцатника”. После войны пахать на себе доводилось. И поголодать. И пработать на прополке буряка по 12-14 часов.
Потом случилось так, что мы переехали, и она оказалась на государственном предприятии – в совхозе. Тут она отгорбатила еще 9 лет. Исполнилось ей вожделенные 55 лет. Пенсия.
И оказалось, что “колхозная” пенсия ей вообще “не светит” (до 1965 года колхозники вообше не получали пенсию от государства – только 12-15-20 рублей от колхоза, сообразно его финансовым возможностям и то если продолжали там жить, а если нет – фигушки), а “совхозного”, то бишь государственного стажа у нее практически нет.
И насчитали ей минимальную пенсию по старости в размере 28 рублей. За 40 лет работы в качестве ломовой лошади.
Помню, как каждый вечер она садилась смотреть программу “Время” с одной только целью: не объявят ли что “пенсию добавили”. Помню как копила года три на пальто, которое стоило 90 рублей, какой праздник для нее был, когда она его купила в Горловке – зеленое жуткое советского пошива страшилище с воротником из фальшивой норки. Пенсию свою она держала в платочке, туго завязанном и прятала его под подушку.
Если бы Паша жила не в семье, не с моими родителями – я не могу представить, как она бы выживала. На 90 копеек в день.
Кто-то может начать возмущаться: это же целых 90 копеек! А хлеб – 20 копеек! А молоко 28 копеек! А колбаса по 2-20!
Да, с голоду баба Паша, может быть, и не померла бы. Но не салом же единым жив человек! А обувь? А одежда? А трусы, пардон? А “коммуналка”? Она хоть и относительно невысокая, но из 28 рублишек “троячок” отдай – не греши.
А еще пенсионерам требуется лекарство. А еще вилки-ложки-чашки и масса других мелочей от мыла и стрального порошка до “Дихлофоса” – мух в хате погонять.
Но я меньше всего хочу сейчас считать бюджет 60-летней пенсионерки в 28 рублей. Я хочу лишь сказать, что женщина, проишачившая на коммунистов 40 лет, влачила жалкое полунищенское существование. ОНА ДОЖИВАЛА. Как и миллионы ей подобных. Человек, который больше не может пахать, советской власти был не нужен.
Только не надо мне тут вот этого: “А теперь пенсам еще хуже”. Не надо, потому, что нынешнее наше состояние дел – это оттуда, из “совка”. Нами четверть века керували те же морды лица, что и тогда: секретари ЦК, обкомов, парткомов. И относились к людям так же, как и в “совке”. Все эти кравчуки-кучмы-плющи-симоненки-януковичи-азаровы.
… В 1994 году баба Паша повезла в Никитовку молоко на продажу. Оттуда ее привезли в больницу на “скорой”, с инсультом. До конца жизни она так и не оправилась, повредился мозг. И все бережно прятала куски хлеба под матрац – очевидно “вылезло” воспоминание про Голодомор, когда она, 9-летняя девочка сидела в хате опухшая от голода. Хорошо, старшей сестре Моте уже испольнилося 14 и гуманная советская власть позволила ей работать в колхозе.
И хорошо, что председатель колхоза оказался человеком и делал вид, что не замечает, как женщины сыпали себе горсть зерна в тапочки, чтобы спасти от смерти домашних. Жизнью, между прочим, рисковал.
А еще баба Паша плакала, что у нее совсем нет денег, и тогда мама давала ей вышедшие из оборота купоно-карбованцы, и Паша привычно завязывала их в тугой узелок из платка вместе с советскими монетами…
Так и померла, отдав свою жизнь за то, чтобы коммунисты только после войны могли настроить 100 тысяч танков. Больше, чем все остальные страны мира вместе взятые, произвели за всю историю мирового танкостроения.
А так – да, рай…
Почти…